В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Дагестан, если я не ошибаюсь, единственный субъект России, где проводится официально контртеррористическая операция по тем правилам, которые предусмотрены законом, с объявлением, с продлением, с объявлением о прекращении, когда это потребуется. Означает ли это, что Дагестан на сегодняшней карте России, извините, гнездо терроризма и экстремизма? Ведь нигде больше этого не проводится.

М. АЛИЕВ: Я думаю, нет  оснований говорить, что Дагестан является гнездом терроризма, экстремизма. Но есть все основания говорить о том, что религиозно-политический экстремизм является серьезной угрозой безопасности для республики. У нас нет целых районов, которые были бы заражены этим явлением,  нет и  таких населенных пунктов, но есть группы бандитов, террористов, которые остались в некоторых районах Дагестана. С моей стороны было бы неправильно говорить, что это бандподполье ликвидировано. Оно есть в Гимрах, оно есть в Буйнакском районе Дагестана, некоторых населенных пунктах в Хасавюртовском районе, кое-где на юге Дагестана. С одной стороны, нельзя преувеличивать влияние и роль этих преступников, но, с другой стороны, упрощать ситуацию тоже нельзя. Поэтому когда возникает в одном или другом месте необходимость проведения контртеррористических операций, считаю, что ничего плохого в этом нет. Операцию надо проводить так, как вы сказали: сообщив населению, объяснив цель проведения, делая союзником это население, а не противником, потому что без его помощи силами одних правоохранительных органов проводить эти операции и реализовать задачи, поставленные перед правоохранительными органами, тоже невозможно. В этом мы убедились - недавно была такая же операция в Табасаранском районе Дагестана. И в том, что была практически ликвидирована эта бандгруппа, очень большая заслуга жителей населенного пункта.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Я перейду к другой проблеме. Можно ли назвать сроки, когда во всех домах в Махачкале будут свет и тепло? Эта проблема легче решается или сложнее?

М. АЛИЕВ: Я думаю, что эта проблема тоже очень сложная. По состоянию на вчерашний день (сегодняшнюю информацию еще надо проверять, потому что разные источники дают разные данные) где-то в двух школах Махачкалы еще есть серьезные проблемы, в двух садиках. Вчера было четыре школы, четыре садика, более 40 домов, в том числе 18 многоэтажных, где нет света, нет тепла. Сегодня к концу дня, очевидно, эта картина несколько изменится в лучшую сторону, потому что работают около 100 различных звеньев из города, из республики. Я уверен, что на этой неделе будет перелом в вопросах энергоснабжения и теплоснабжения города. Но я так же уверен в том, что аварии, отключения еще долго будут в городе, город не в состоянии не то, что зимой, - летом нормально функционировать. И проблемы с энергоснабжением и газоснабжением Махачкалы, теплоснабжением - не проблемы сегодняшнего дня, они копились годами, своевременно не решались, прежде всего, руководством города, поскольку это все-таки муниципальный мандат.  А проблемы  надо решать, город строился, развивался в плане строительства быстрее, чем успевала коммунальная инфраструктура. Поэтому сказать, что этот вопрос будет закрыт, решен, - сказать неправду. После того, как мы переломим  ситуацию с чрезвычайным положением, которая сложилась, нам нужно вместе с городом серьезно подумать над реформированием жилищно-коммунального хозяйства. Надо серьезно думать вообще над перспективой развития жилищно-коммунального хозяйства; город, а в нем сегодня живет около 700 тысяч человек, не рассчитан на такое население, его жилищно-коммунальное хозяйство не в состоянии обеспечить такое количество горожан. Поэтому основная работа, нормальная основная работа впереди, этой работой нам надо заниматься. Сейчас надо ликвидировать аварии, преодолеть сложившуюся чрезвычайную ситуацию. Но вопросы, связанные с перспективой развития города, реформирования жилищно-коммунального хозяйства, его отставания не проводились, как положено. Эта основная работа впереди.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Т.е. упреки, которые звучат иногда из уст, к примеру, мэра города в адрес структур РАО ЕЭС, они не обоснованы?

М. АЛИЕВ: Упреки в адрес РАО ЕЭС не обоснованы. РАО ЕЭС поставляет энергию городу, город должен платить. Город не платит. Если в мае прошлого года платежи собирались где-то в пределах 40% от потребляемой энергии, сейчас после многих совещаний, выяснений довели до  70-80%. Поэтому в какой-то мере упреки, - я не знаю, о каких упреках речь идет,- если они были сделаны в плане веерных отключений, которые проводились временами в Махачкале, эти упреки правильные. По закону веерных отключений не должно быть, ведь страдают и люди, которые платят, наряду с неплательщиками. В этом плане абсолютно правильные упреки. Но упреки со стороны РАО ЕЭС в адрес города тоже обоснованы, потому что бесплатно поставлять энергию городу никто не будет. И горожане очень поздно это поняли, когда речь пошла о крайних или незаконных мерах, которые предпринимались. Поэтому в данном случае считаю, что не препирательством надо заниматься: неправы РАО ЕЭС в этой части, но дважды неправ город и руководство города, когда хотят получать электроэнергию, или воду, или тепло и не платить за это.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Дагестан не единственный российский регион, в котором в морозы пропадают свет и тепло. Но Дагестан – единственный, чьи жители против этого протестуют и выходят на улицу. Вы как это объясните? Национальные особенности, что это?

М. АЛИЕВ: Наверное, в каждом месте по-своему выражают недовольство, будь это выход на улицу или иная форма протеста.  Дагестанцы не единственные люди, которые выходят на улицу, когда в чем-то их обижают, - и в стране, и в Европе, и в других местах выходят. Например, вы же видели, как в  Италии по поводу мусора люди выходят, что там творилось.  Если не заниматься этой проблемой на уровне муниципального образования, она становится почти национальной проблемой. Выходят везде, поэтому дагестанцев, наверное, каким-то исключением нельзя делать. Но дагестанцы справедливо возмущаются, когда платят за газ, за свет, а днями остаются без них. Конечно, можно было выбрать более цивилизованные формы, скажем,  обращение в суд: я плачу за свет, плачу за газ, а меня ставят в такие условия. Суд обяжет возместить причиненный ущерб, или правоохранительные органы, прокуратура должны провести следствие, наказать за формальное или халатное отношение к выполнению служебных обязанностей. Но иногда наши люди практикуют такую форму недовольства. Может быть, это в какой-то мере менталитет: разозлился, вышел на улицу, стал выяснять отношения с первым встреченным. А кто первый встречный? Закрыл дорогу водителю, который едет по своей дороге и ни в чем не виноват. К сожалению, такие вещи бывают. Поэтому я не стал бы дагестанцев упрекать и обижать махачкалинцев, тем более, когда они попали в такую беду.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А правда, что вы отдали указание органам внутренних дел не разгонять людей, которые перегораживают улицы?

М. АЛИЕВ: Как можно давать указание разгонять людей? Я никогда не даю указания применять такие меры в отношении людей, которые, может быть, и неправильно поступают. Надо стараться им объяснять, и объяснять должны не работники правоохранительных органов,  они должны выполнять свою работу,-  а должны выходить туда работники мэрии и другие работники, объяснять, что произошло. Наши люди очень терпеливы. Я должен сказать, таких терпеливых людей вы вряд ли найдете где-то в другом месте. Если он уже вышел на улицу, это значит, что слишком серьезные  обстоятельства его заставили. И он никогда бы не вышел, если бы по радио, по телевидению ему сказали: «Уважаемый, у нас такая-то беда произошла,  в таких-то домах или в таком-то квартале в течение дня или двух не будет света. Пожалуйста, это имейте в виду». Ведь махачкалинцы привыкли к тому, что их предупреждают.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: У меня на доме так вешают объявления.

М. АЛИЕВ: Здесь привыкли, что  временами сообщают: идет подготовка к зиме, или, например, два дня  не будет воды. Люди запасаются, никто никуда не выходит. А здесь в определенной мере выход был связан с бюрократизмом, бездушием, черствостью тех людей, которые должны были работать с населением. Если бы была поставлена четкая работа  с населением, если бы  «Горячая линия», которая  полтора года у меня работает, была  и в городе, если бы они отвечали на звонки от населения, не обижались на людей  или не оскорбляли их, а извинялись, как в последнее время, то ничего подобного бы не было. Поэтому я понимаю людей, которые по-своему выразили  протест. Когда людям начали объяснять, все же прекратилось, хотя, в общем, до сих пор люди в стесненных, неудобных условиях. Да, было 110 домов в свое время, на вчерашний день где-то 40, наверное, домов 30 будет к концу дня. Это тоже много, это около 10 тыс. человек, которые испытывают такие сложности и неудобства. Но людям надо говорить, к ним надо относиться с уважением, им надо объяснять. Это нашим людям, как и всем другим, импонирует. Они любые трудности готовы выдержать - чего только они ни выдерживали, но никогда не потерпят такое хамское, неуважительное отношение к себе.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Вы говорите, что старая инфраструктура уже не может обслуживать большой город. Сегодня в одной из газет я прочитал мнение, по-моему, одного архитектора, который говорит о том, что столицу Дагестана надо переносить в другое место. Это не обсуждается никак?

М. АЛИЕВ: Этот архитектор какой-то сказочник, наверное. Такой вопрос, конечно, не обсуждается, столицу никуда переносить не надо. Считаю, что не надо тоже вешать всех собак на руководство города из-за того, что произошло, потому что все-таки немало в городе делается. Построено много дорог, много сделано по благоустройству, поэтому это несерьезная постановка вопроса. Но другое дело, что мы должны после того, как это все кончится, еще раз показать городу, где были у них принципиальные, серьезные  ошибки. Вот одна из этих ошибок: в 2007 году, по данным министерства финансов республики, город выделил на энергоснабжение, которое находится в такой ситуации, всего  15 млн., а имел возможность выделить больше. Почему не 400-500 миллионов - я условно говорю, - это разбираться надо. Потому что эти деньги, очевидно, ушли на дороги, на благоустройство, на другие цели, связанные с жилищно-коммунальным хозяйством, но не туда, куда в первую очередь должны были быть направлены. Если бы руководство города, зная эти болячки, использовало те деньги, которыми располагает, для того чтобы строить подстанции, менять трансформаторы, где-то кабель, было бы лучше.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Для многих республик Северного Кавказа характерна такая тенденция, как отток русскоязычного населения. Как с этим дела в Дагестане обстоят?

М. АЛИЕВ: В Дагестане, к сожалению, тоже есть отток русского населения, но в Дагестане идет отток и самих дагестанцев. Я бы отток русскоязычного населения разделил на два периода. Скажем, до 2000-2001 года, до последней войны, нападения на Дагестан бандитов, когда русское население уезжало из Дагестана под страхом, с одной стороны, религиозного экстремизма и того, что Россия вообще уйдет из Дагестана и здесь начнутся такие же события, как в Чечне, что Дагестан может вместе с Чечней выйти из состава страны, и надо каждому спасаться, кто как может. Был такой период. В то же время наши местные, скажем, крутые ребята вытесняли русское население из Махачкалы, из других городов, т.е. это был период, когда из-за невыносимых условий, из-за боязни и страха русские уезжали.

В.ВАРФОЛОМЕЕВ: Потом изменилась ситуация?

М. АЛИЕВ: Я считаю, что в последние годы ситуация изменилась. Что интересно, в тот период из Дагестана оттока дагестанцев не было. Наоборот, возвращались дагестанцы, которые уезжали, потому что  такая волна и в России была в отношении кавказцев, она в какой-то мере и сегодня есть, эта кавказофобия, исламофобия, ксенофобия и всякие другие фобии. В последние годы ситуация изменилась в следующую сторону: в год из Дагестана уезжает 6 тыс. человек. Если считать прибывших и уехавших,  прибывают в республику представители всех национальностей, в том числе, русские. Уезжает в общей сложности 6 тыс., грубо говоря. Из 6 тысяч – примерно тысяча уезжающих - русские.  Примерное соотношение таково: на тысячу приезжающих русских - две тысячи уезжающих. Но дагестанцев уезжает в пять раз больше, чем русских.  Я считаю, отток последнего времени больше связан не столько с такими негативными явлениями, а связан с тем, что, во-первых, в центре, какие бы фобии ни были, люди все-таки находят возможность как-то трудоустраиваться, в том числе и русское население. Оно уезжает в Ставрополь, Краснодар, Ростов, на соседние территории преимущественно, где есть родственники, работа. И дагестанцы уезжают. У нас, вы знаете, одна из республик в стране, где естественный прирост большой - 24 тыс. человек в год. Мы, к сожалению, не в состоянии обеспечить всех рабочими местами.  Ежегодно нужно создавать хотя бы 10 тысяч рабочих мест, но мы не можем сегодня это сделать, хотя и стараемся - в прошлом году создано более трех тысяч мест. Поэтому молодые люди, которые не имеют возможности здесь себя реализовать, русский он и не русский, каждый пятый, получается, русский, и дагестанцы, - все они уезжают, в основном, в поисках работы.

В.ВАРФОЛОМЕЕВ: Причины экономические?

М. АЛИЕВ: Считаю, что больше социальные, экономические причины. Но  возможности для развития есть, поэтому идет своеобразное двухстороннее движение: столько же человек возвращается, и возвращается, в основном, на предприятия: в Махачкале завод «Авиаагрегат», в Кизляре Кизлярский электромеханический завод, в Каспийск, где в основном  и жило русское население. Но в целом выезжающих  больше, что характерно как для русского, так и для дагестанских народов. Это я не к тому, что мы приветствуем отток русского населения. Наоборот, я постоянно говорю, что одной из важнейших проблем республики является ее социально-экономическое развитие, особенно севера республики, где коренного русского населения всегда было больше. Необходимо создавать рабочие места, развивать малое предпринимательство, чтобы остановить и, наоборот, сделать все, чтобы русское население не уходило, а было здесь. Потому что очень трудно объяснять, когда сокращается доля именно этого населения. Мы все время говорим, что мы с Россией, но нельзя допускать ситуацию, когда при таком оттоке населения может в республике остаться одна российская армия. Этого ни в коем случае допускать мы не должны, и я постоянно об этом говорю.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Кстати, по поводу России, раньше об этом говорили отдельные политики, а теперь в январе уже на уровне СФ, о том, что необходимо отменить существовавшее у нас давно и продолжающее существовать национально-территориальное деление, чтобы не было уровня республик и не было уровня областей, чтобы все стали только областями. И вместо, скажем, Дагестана, например, Махачкалинская область. Как вы относитесь к такой возможной реформе?

М. АЛИЕВ: Я считаю, что в стране не должно быть такого большого количества субъектов, как сейчас. В целом политика на укрупнение регионов – это правильная политика, если это делается разумно, если это делается исключительно с учетом интересов населения. Но в России много людей, которые предлагают действовать, не зная специфики всей страны, не зная особенности регионов, ссылаясь все время на чужой опыт, - это вообще какая-то болезнь, по-моему, нашей страны – на Западе так, в Канаде так, в ФРГ так, в Штатах так.  Таким путем действовать не удастся в России. Я считаю, что  национально-территориальные образования,  такая асимметричная федерация, какой является Россия, надолго еще сохранится. Никому не удастся в ближайшей перспективе внести какие-либо принципиальные изменения в этом плане, нивелировать эту структуру, чтобы были одни губернии или одни области. Это невозможно, потому что на это не пойдут такие национально-территориальные образования, - я за других говорить не буду,-  как Дагестан. В этой части несостоятельны спекуляции политических деятелей такого плана, что этого  не хотят местные элиты, так как они, мол, при этом теряют какие-то полномочия. А каких полномочий мы имеем больше, скажем, чем любая область? Никаких полномочий нет. Назовите хотя бы одно полномочие, - ничего нет.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: У вас есть конституция, а в Московской области конституции нет.

М. АЛИЕВ: Ну и что? Устав, ну и что там есть, - там все то же самое, что в нашей конституции.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: По конституции вы получаетесь почти суверенным государством, в отличие от города Ленинграда.

М. АЛИЕВ: Мы ничего не получаем, абсолютно ничего не получаем. Но вы правы, когда говорите, что было государство - Дагестан, а эти области государствами никогда не были. Это было государство, которое путем войны в течение целого века, можно сказать, было присоединено к России. Это государство. И взмахом руки, как некоторые политики предлагают, создать губернию не удастся. Сегодня эту тему ставить в повестку дня как очень актуальную и время от времени ее поднимать -  это значит просто раздражать республики, это ничего не дает руководителям. Абсолютно ничего не дает, и дело не в руководителях. Это не будет с пониманием встречено народами. Поэтому там, где этот процесс идет нормально, - а он идет кое-где, идут, люди голосуют, объединяются, где эти матрешки были, территории другие, - ради бога, пусть идет процесс. Здесь, на Северном Кавказе, если где-то хотят, пусть. Но еще раз хочу сказать: трогать границы, особенно на Кавказе, на Северном Кавказе, - они справедливые, несправедливые, как это все получилось, у нас тоже масса вопросов есть,- трогать границы нельзя. Выступать с утверждением, что все национальные проблемы в России связаны с существованием асимметричной федерации, это просто безответственное заявление, на мой взгляд.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: К вопросу об элитах. Не считаете ли вы, что, может быть, пришло время, или когда оно придет, чтобы вернуть выборность глав регионов?

М. АЛИЕВ: Наверное, придет время, но считаю, что сегодня то, что выстрадано президентом страны, особенно для Северного Кавказа, - я за другие регионы не хочу говорить, - это единственно правильный путь решения вопроса, потому что для безопасности государства и для более-менее правильного решения таких вопросов помимо многого другого должен быть и определенный уровень материального благополучия граждан, когда они могли бы свободно выбирать. А такого нет. Я говорю прежде всего о северокавказских республиках, которые по разным причинам по уровню жизни во много раз отстают от среднероссийских данных. Кроме того, здесь, и не только здесь, при выборах еще нет политической борьбы как таковой, то есть  если иметь в виду политику как состязание идей, программ, позиций, публичные демонстрации этих программ, обсуждение с народом, выяснение, голосование, то подобного и в России нет пока, нет и в наших республиках. С учетом того, что, с одной стороны, нет должной политической культуры, что экономическая база такая, с другой, та форма, которая найдена, не противоречит и мировой практике, и никаким демократическим принципам, я считаю, что она должна оставаться еще. А на какое время, это все будет зависеть от того, как развиваются институты, связанные со становлением и формированием гражданского общества, правового государства, с развитием социально-экономического уровня, хотя бы с  выравниванием  северокавказских республик в среднем по Южному Федеральному округу. А когда нет такой политической культуры, когда нет как таковой политики, нет состязания программ, когда такой экономический уровень, что получается? Люди, которые каким-то образом прихватили в разное время все, что могли, подготовку к выборам сводят к тому, что надо накапливать деньги и считать, сколько их раздать. Приграничные республики очень сложные, а Дагестан - одна из сложнейших республик: пять государств, с которыми мы граничим, многонациональность и многоконфессиональность, сложность в социально-экономическом плане - во всех отношениях, и в таких условиях взять и бросить, чтобы кто больше денег  даст, за того и голосовали, это, я думаю, неправильно. Со временем, наверное, это все можно и нужно будет менять, но сегодня еще очень рано это делать.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Но все-таки некоторые выборы у нас проводятся, через полтора месяца, меньше даже, выборы президента. Как вы относитесь к Дмитрию Медведеву как кандидату и политику?

М. АЛИЕВ: Отношусь положительно, потому что в период реализации нацпроектов, а он, в основном, в таком плане известен и в стране, и  в Дагестане, - наша республика очень много получила в плане реализации национальных проектов, и в области образования, и здравоохранения, и АПК, и жилья и т.д. Но дагестанцы на сегодняшний день, скажем, голосуя за Медведева, не в меньшей степени  будут иметь в виду президента страны, который пользуется в Дагестане колоссальным авторитетом. Уверен, если бы стоял вопрос о голосовании за нынешнего президента РФ, почти все население проголосовало бы за него. Поэтому в такой увязке, - к Путину, еще раз говорю, отношение очень хорошее, дагестанцы доверяют Владимиру Владимировичу, он не раз бывал здесь, не раз демонстрировал свое уважение к дагестанскому народу, он понимает вообще роль и  ответственность Дагестана не только для Дагестана, но и для всего Северного Кавказа, -в  такой паре, в таком тандеме, я абсолютно не сомневаюсь, что подавляющее большинство дагестанцев при голосовании поддержит и Медведева. Но и к самому к нему отношение хорошее у дагестанцев.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Я смотрю, по времени, нас оно поджимает, последний вопрос.

Р. ПЛЮСОВ: Можно один уточняющий вопрос по поводу, кстати, выборов и Медведева? Одна ваша местная газета провела опрос среди своих читателей, выяснилось, что именно читатели этой газеты, там 600 человек принимало участие в опросе, - понятно, насколько он объективен, могут быть разные оценки, - 17% отдали свое предпочтение оппозиционному кандидату Касьянову. 17% - это очень большая цифра даже по России.

М. АЛИЕВ: Знаете, у нас, может быть, кто-то и не совсем правильно меня понимает, считая, что в республике должна быть  очень авторитарная власть. В республике, считаю, твердая должна быть власть, но одновременно все надо делать для того, чтобы у нас развивались гражданские институты, всевозможные объединения. Мы в этом плане много делаем. Говоря о  газетах, которые вы имеете в виду, слово «независимые» надо забыть, - в основном это коммерческие газеты, за которыми стоят один-два человека, которые приватизировали, используя власть, все, что могли, нагло, нахально, абсолютно не учитывая происходящие в республике процессы, не ведя,  убежден, этих опросов, пишут, что попало. У Касьянова в Дагестане нет не только 17%, у Касьянова в Дагестане нет 1%, как я понимаю. Нет его так же, как и у многих других партий. Компартия время от времени начинает говорить, что у нее  40% электората здесь. Где этот электорат, 40%? 40% было в такие времена, когда Зюганов и Борис Николаевич Ельцин, помните, были оба кандидатами в президенты. В тот период, да, так было. Но так было, потому что Ельцин, вы знаете, он что-то и хорошее, наверное, сделал для страны, но вреда он нанес столько, что сейчас не будем об этом говорить. Сегодня нет такой базы. Делает такие безответственные заявления газета в зависимости от того, кто подкармливает ее и ведет это «исследование». Один говорит -17%, другой - 40%, третий – 50%. Иногда удивляются, почему так много, 80-90% голосуют у нас. Мы, говоря о морозах, говорили о наших людях. А они очень любят справедливость, ведь когда первый раз выбирали Бориса Николаевича, при всей нашей пропаганде за него проголосовало почти абсолютное большинство дагестанцев, он победил на волне критики советского строя и т.д. Но когда они увидели через четыре года, что это человек, который говорит, но ничего не выполняет из обещанного,  дагестанцы проголосовали и против него, и против конституции, ныне действующей. Поэтому сегодня я говорю о доверии к президенту. Нечего здесь сделать Касьянову, нет здесь базы Жириновского, здесь есть определенная база Зюганова. Поэтому такие «опросы» на совести или на отсутствии совести у тех людей, кто эти данные публикует. Это абсолютно недостоверные данные. Если любую независимую группу для исследований пошлете сюда, вы убедитесь, что ничего подобного здесь быть не может у Касьянова.

 В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Последний вопрос совсем из другой сферы. Вы хотите, чтобы ваши внуки, внучатые племянники, члены вашей семьи юного возраста, чтобы они в школах изучали религию?

 М. АЛИЕВ: Считаю, что нет никакой необходимости изучать религию в школах. В школах можно и, наверное, нужно изучать религиоведение, основы мировых религий.

В.ВАРФОЛОМЕЕВ: Историю?

М. АЛИЕВ: Историю, причем эти дисциплины  надо изучать в зависимости от того,  в какой школе идет преподавание: мусульманской, иудейской, христианской. Учебник должен быть такой, который позволял бы учителю в общем ориентироваться и преподнести материал детям. Я совершенно не разделяю взгляды политиков, не разделяю ничьи взгляды, когда говорят, что в школах надо религию преподавать. У нас, во-первых, по конституции это не положено. Сколько бы высочайшие религиозные деятели России об этом ни говорили, нельзя это делать. Например, в таких многонациональных республиках, как наша  какую религию  изучать в городских школах? Я глубоко уверен, что это делать нельзя. Основы мировых религий, история, религиоведение – это другое дело. А что касается изучения религии, ведь столько возможностей ее изучения для тех, кто хочет. Есть примечетские школы, есть религиозные институты, которых у нас, по-моему, 17 и т.д. Сколько угодно этих возможностей, нет необходимости еще в школу или в институты идти с преподаванием религии. Нельзя это делать.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А в Дагестане муфтии пытаются прийти в школы?

М. АЛИЕВ: Когда их приглашают, они идут с удовольствием, и в школы идут, и в институты. Они вредную работу там не проводят, наоборот, проводят полезную работу, связанную с воспитанием, с моралью. У нас есть духовное управление Дагестана, у нас очень хорошие религиозные традиции. Наверное, таких традиций на Северном Кавказе нет. Вы же помните, в 1999 году муфтий надел военную форму, чтобы не столько воевать, а продемонстрировать, что религиозные экстремисты ничего общего с религией не имеют, что это ваххабиты, это не священная война, не газават. Духовенство играет очень положительную роль. Мы стараемся, чтобы они были нашими союзниками в решении многих вопросов. Но есть сферы, где у каждого должно быть свое поле, школа – это не то место, где религию надо преподавать, а приходить в школу может и муфтий, и его заместители, они и приходят. Считаю, что хорошо, когда государство и духовенство в плане воспитания людей дополняют друг друга.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Спасибо большое.

РИА «Дагестан, со ссылкой на president.e-dag.http://РИА «Дагестан, со ссылкой на president.e-dag.ru