Признание. Сегодня в мире насчитывается несколько десятков самопровозглашенных государств, которые, однако, международное сообщество не считает таковыми. В большинстве своем это этнические анклавы, отколовшиеся от «материнских» стран.

Карен Паркер, автор книги «Случай Самоопределения» отмечает, что современное международное право не может однозначно ответить на вопрос: что необходимо сделать, чтобы создать новое государство? В 20 веке, в результате краха колониальных империй, появился так называемый «декларативный» способ, то есть некая территория просто объявляет о том, что она представляет собой независимое государство. Так называемый «конституционный» путь — более сложный: для приобретения полноценного статуса самопровозглашенным государствам необходимо международное признание. Акт дипломатического признания означает, что одно государство признает независимый статус другого и полномочия его правительства. Стоит заметить, что в международной практике всегда признается правительство той или иной страны, а не сама страна.

Существует два типа официального признания — де-факто и де-юре. Признание де-факто (то есть на основе факта существования данной структуры) имеет неофициальный характер, однако этого достаточно, чтобы оба государства могли установить дипломатические отношения, взаимно признавали паспорта и визы и пр. Признание де-юре (то есть на основе существующих международных норм) предусматривает установление межгосударственных отношений в полном объеме. Иногда признание де-факто предшествует признанию де-юре. Признание также необходимо, если власть в стране меняется необычным путем — например, в результате переворота, революции или внешнего вторжения. Согласно примеру, который приводит Washington ProFile, в состав США ныне входят ранее независимые государства. Так, Конфедерацию Штатов Америки, появившуюся в 1861 году и исчезнувшую после поражения в Гражданской войне, официально признало одно из карликовых германских государств. Республику Техас, существовавшую на политической карте мира в 1836—1845-е годы, признали пять стран. Некоторые индейские племена, а также Гавайи также ранее являлись независимыми государствами, а ныне считаются народами, не имеющими своей государственности. А правительство «Талибана», которое де-факто управляло большей частью территории Афганистана в 1996—2001-е годы, было признано лишь тремя государствами мира, в то время как свергнутое им правительство, которое контролировало не более 12% территории страны, признавалось легитимным более, чем 70 государствами.

Обращение к прежним, во многом альтернативным версиям истории, ныне осложнено тем, что в современном сознании существенно размыт критерий единственной и общезначимой истины. Как говорится, кто же прав более, чем тот, кто прав по-своему?

Вместе с тем исследователи Т. М.Шамба и А. Ю. Непрошин считают, что ООН в этом вопросе определила безусловное право на «внешнее» самоопределение народам, которые находятся в колониальной и иных формах иностранной зависимости, а также в условиях иностранной оккупации. «Для территориальных сообществ и этнических групп внутри независимых государств, при невозможности внутреннего самоопределения, т. е. при массовых нарушениях прав человека, систематической дискриминации или даже угрозе геноцида — «внешнее» самоопределение может стать правомерным».

Следует только подчеркнуть, что проблемным вопросом в этом плане теперь стоит отделение понятий «коренное население» от «не коренного», а также четкое определение позиции по отношению к претендующим на самоопределение.

Неотъемлемое. Вопрос, какую позицию следует занять дагестанцам по отношению к народам, претендующим на самоопределение, не является простым, но он стал на повестку дня и увиливать от ответа нет смысла.

Право на самоопределение в конституционном и международном праве является правом народов (наций) определять «форму своего государственного существования в составе другого государства или в виде отдельного государства». В общем смысле, это право той или иной группы людей (не обязательно объединенных по этническому принципу) на коллективный выбор своей общей судьбы.

Впервые право народов на самоопределение было провозглашено еще в начале XX века правительством США, а также российскими большевиками, и было одним из основных требований и направлений начального периода их деятельности. Оно было декларировано во всех советских конституциях. Более того, конституции социалистических федеративных государств — СССР и Югославии (СФРЮ) — включали положение о праве выхода республик из союза, в то же время такое право было предусмотрено лишь для союзных республик, но не для автономных образований.

Данное право использовалось и в процессе распада колониальной системы, было закреплено в Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам (принятой на XV Генеральной Ассамблее ООН от 14 декабря 1960), а также в последующих международных пактах и декларациях ООН. Шесть лет спустя (19 декабря 1966) Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах и Международный пакт о гражданских и политических правах подтвердили право народов на самоопределение. Так, в Декларации о принципах международного права от 24 октября 1970 не двусмысленно говорится о способах самоопределения, которое, по словам авторов, может быть достигнуто «путем создания суверенного и независимого государства, свободного присоединения к независимому государству или объединения с ним, либо установления любого другого политического статуса». Аналогичные принципы закреплены в документах Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе: «Хельсинкском Заключительном акте» 1975 года, «Итоговом документе» Венской встречи глав государств 1986 года, в документе Копенгагенского совещания «Конференция по человеческому измерению СБСЕ» 1990 года и других международно-правовых актах.

Разрешимое противоречие. Существует ли противоречие между проведением в жизнь права народов на самоопределение и принципом территориальной целостности государства, гласящим, что территория государства не может быть изменена без его (народа) согласия. Не все одинаково могут на это ответить. Часто можно наблюдать неспособность сторон найти мирное решение такого противоречия, что приводит к усугублению национальных конфликтов, зачастую перерастающих в военное противостояние. Но противоречие в данном вопросе всего лишь кажущееся.

Представители центральной государственной власти в качестве аргумента в защиту своей позиции приводят утверждение о приоритете Принципа территориальной целостности государств по отношению к праву народов (наций) на национальное самоопределение.

Между тем, согласно Декларации о принципах международного права «каждое государство должно воздерживаться от любых действий, направленных на частичное или полное нарушение национального единства и территориальной целостности любого другого государства или страны». Следовательно, принцип территориальной целостности направлен исключительно на защиту государства от внешней агрессии, а применение принципа территориальной целостности фактически подчинено осуществлению права на самоопределение.

Субъекты международного права не имеют дозволение на действия, которые вели бы к расчленению или к частичному, или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, если они соблюдают принцип равноправия и самоопределения народов. Получается, что принцип территориальной целостности неприменим к государствам, не обеспечивающим равноправие проживающих в нем народов и не допускающим свободное самоопределение народов, в ней проживающих.

Дать однозначный ответ на вопрос, чем национально-освободительное движение, борьба за осуществление права на самоопределение отличается от сепаратизма, не представляется возможным. Высказываемые точки зрения обычно крайне политизированы. Как правило, национально-освободительное движение понимают как положительное, прогрессивное явление, которое поддерживают или которому сочувствуют широкие слои населения, тогда как «сепаратизм» понимается как бесполезное, либо отрицательное стремление, выражаемое лишь меньшинствами.

Государства, стремящиеся предотвратить национально-освободительные движения внутри своей территории, именно на борьбу с сепаратизмом и уповают. Вспомнить хотя бы заявления небезызвестного дагестанского историка Тимура Айтберова и общественных деятелей, высказавшихся по поводу создания Аварской автономии в составе Азербайджанской Республики, то есть воссоздание былого Закатальского округа, и реакцию на это тех, кто представляет интересы официального Баку. Реакция была вполне предсказуемой: критики, аналитики, политологи ни разу не упомянули в данной связи словосочетание «автономия в составе Азербайджана», а переводили разговор только на сепаратизм.

Это связано с неразвитостью демократических институтов и политическим этноцентризмом, фактически исключающим меньшинства из процесса управления страной. В то же время понимание Принципа самоопределения в мире постоянно изменялось. Ныне оно подразумевает, что право создать независимое государство имеют отнюдь не народы, а только отдельные территории. В результате, например, карликовое государство Монако является постоянным членом ООН, а многомиллионный курдский народ, не имеющий своего государства, остается до сих пор не представлен.

Это не странно. Американский правовед Херст Ханнум в книге «Автономия, суверенитет и самоопределение» указывает, что взгляды на право наций на самоопределение кардинально изменялись, как минимум, три раза за последнее столетие.

Сегодня это может показаться удивительным, но первой реакцией международного сообщества на распад СССР было опасение, что это приведет к дестабилизации ситуации в регионе и во всем мире. Эта позиция четко была выражена президентом США Джорджем Бушем-старшим в начале августа 1991 года во время его визита в Киев. Он заявил, что США будут поддерживать свободу на Украине, но не независимость Украины от СССР. Сепаратистские тенденции, существовавшие на Украине, тогдашний глава США назвал «самоубийственным национализмом».

Как бы то ни было, право народа на самоопределение не может и не должно зависеть от интересов отдельных государств или групп государств.

Тем не менее, без поддержки сильных мира такие вопросы решить не удается. Президенты Южной Осетии и Абхазии обратились именно к России с просьбой о признании государственного суверенитета. Совет Федерации и Государственная Дума проголосовали в поддержку этих обращений. В итоге, 26 августа президент России Дмитрий Медведев подписал указ о признании независимости республик Абхазия и Южная Осетия. Мотивируя признание независимости «средством обеспечения безопасности абхазского и осетинского народов», Россия также признала невозможность нахождения этих государств в составе Грузии. В этом как раз-таки и суть новой ситуации, сложившейся на Кавказе. Грузинское руководство называет это вмешательством России во внутренние дела Грузии, а руководство России — защитой граждан России. При этом остается не совсем ясно, как южноосетинцы получили российское гражданство, и было ли легальным их нахождение на территории Грузии. Если нет, то это может означать, что осетинам выдавали российское гражданство с целью аннексии грузинских территорий.

Кандидат в президенты США от республиканцев Джон Маккейн заявил, что «после того, как Россия незаконно признала независимость Южной Осетии и Абхазии, страны Запада должны подумать о независимости Северного Кавказа и Чечни». «Я думаю, что в ближайшие недели мы проведем серьезную дискуссию на эту тему», — добавил он.

Бывший президент Грузии Эдуард Шеварднадзе назвал признание независимости Абхазии и Южной Осетии «высшей и грубейшей ошибкой российского руководства». «Оно направлено не столько против интересов Грузии, сколько против самой России. Через несколько лет ей будет угрожать развал. Если Абхазия достойна независимости, то почему столько крови было пролито в Чечне?.. Дагестан, Татарстан, Башкирия и другие автономии в составе России — потенциально самодостаточные государства», — высказывался Шеварднадзе в интервью зарубежным СМИ.

Некая молодежная организация «Молодой фронт», зарегистрированная в Чехии, призвала страны Европы и Америки признать независимость Чеченской Республики, Республики Дагестан и Республики Ингушетия, «народы которых уже не одну сотню лет ведут борьбу за свою самостоятельность».

Ингушская оппозиция после убийства 31 августа владельца сайта «Ингушетия.Ru» Магомеда Евлоева заявила, что если виновные не будут наказаны, то она обратится к мировому сообществу с просьбой об отделении Ингушетии от России, и даже начала сбор подписей и, спустя три дня, действительно обратилась к миру с такой просьбой.

Адыгские национальные организации просят Европарламент признать геноцидом действия Российской империи в ходе Кавказской войны. Россия не хочет этого делать, так как понятия Свобода и Независимость свела на Кавказе к понятиям условным: освободившись от одной зависимости можно угодить в зависимость другую. Получается, что выбирают Зависимость. Теперь главное, чтобы тот, от кого твой народ зависит, был лучше, чем тот, от кого он недавно зависел или мог зависеть.

И если случится так, как предсказал посол России в Белоруссии Александр Суриков, что и Абхазия с Южной Осетией войдут в состав конфедеративного союза Россия—Беларусь, то стремление пересмотреть статус своих взаимоотношений с Россией у республик Северного Кавказа можно будет считать вполне логичным. Россия не должна этого бояться. На ниве поиска средств к существованию, горцы куда более верные россияне, нежели сами русские. Уж больно многое связывает сегодня горцев с Россией. Следует ли из этого, что российское руководство действительно захочет поднять отношения с Кавказом (кавказцами) на более высокий, надежный, союзнический уровень, покажет время.