О том, что население стран Закавказья за последнее столетие стало менее полиэтничным – факт очевидный для наблюдательных. Одним из таких внимательных наблюдателей, заявивших о проблеме во всеуслышание, оказался специалист по этническим и религиозным вопросам Евразии Пол Гоубл (см. фото). В своем материале «Этнический сортинг Южного Кавказа почти завершен» он отмечает, что на протяжении советского периода в Азербайджане, Грузии и Армении неуклонно шло увеличение удельного веса титульного народа. А за годы независимости после распада СССР тенденция только укрепилась. Все это приводит к тому, что ранее полиэтничные страны ныне по мировым стандартам могут уже по праву называться моноэтничными.

Если серьезно отнестись к тому, о чем поведал Гоубл – есть повод призадуматься. Поведал – правильно сделал. Пора призадуматься…

Еще век тому назад территории, на которых сегодня находятся Армения, Азербайджан и Грузия, были чрезвычайно перемешаны по своему этническому составу. Но в результате различных конфликтов, правительственной политики и демографических процессов, эти три страны оказались по национальному признаку скорее моноэтничными, нежели полиэтничными.
Армения и Азербайджан уже стали фактически моноэтническими государствами. Грузия пока лишь продолжает двигаться в этом критическом для «малых народов» направлении.
Это значит, что нации, утратившие своей государственности и пребывающие так или иначе на уровне этносов, например аварцы, могут перестать думать о своей искомой идентичности и начинать осваивать на восточной половине Кавказа новую идентичность – азербайджанскую или русскую и пр. 

И хотя, сказать как сложится будущее того же аварского народа ни в Грузии, ни в Азербайджане и даже в Дагестане, не возьмется предсказать ни кто, позволим себе очень кратко обратить внимание на некоторые знаменательные точки пересечения очевидных фактов и предположений. Наши выводы не являются убеждением, не претендуют на абсолютную правду, а лишь являются прерванным размышлением на заданную тему.

Рост религиозного мировозрения только усиливает ассимиляцию аварцев, вовлекая их в культурную конфронтацию арабского цивилизационного мира с русским цивилизационным миром, а в определенной мере и с тюркским. Но учитывая, что большая часть аварцев Кавказа проживает в Российской Федерации, на территории российского Дагестана, то ничего восхитительного такая тенденция не сулит. Аварцы отошли на второй план живой истории уже на исходе прошлого века, а нынче и вовсе скатились на третий и четвертый. И хотя, джарцы и лезгины, идентифицирующие себя "аварцами" и "цахурами" позволяет себе быть втянутым в дагестанский плавильный котел, "ингилои" считают нормальным быть "сваренными" в грузинском плавильном котле, есть проблема интеграции в азербайджанскую нацию, но она с учетом исследований Гоубла уже может не вызывать особой тревоги в Баку.

Если сказать более точно о закавказских аварцах, то в Дагестане закавказские аварцы вынуждены выступать в контексте с дагестанским и российским «миром», хотя большей частью продолжают жить еще хуже и дальше  - все глубже погружаясь в мир банального землячества и родоплеменных отношений.

Формированию Закатальской идентичности в Азербайджане аварцам мешает привитый Россией в целях управляемой розни бинарный «джаро-белоканизм», проблема собственно джарской идентичности, которая связана с проблемой соотношения роли Джара ориентированного на самого себя (с одной стороны) и на Дагестан (с другой),  а так же иные противопоставления с разной интенсивностью вовлекающие в противоречие каждую из 20 этносов официально признанных в регионе, включая не исследованную до селе проблему отношения аварцев-ахвахцев и аварцев-джарцев в Закаталах. 

Поверхностное знание собственной истории, юриспруденции и закономерностей развития (деградации) наций, позволяют общественным активистам с впечатляющей смелостью прививать подрастающему поколению двойственное отношение к пониманию пределов и истоков родины. Более того, отсутствие знаний компенсируется приверженностью к религиозным догматам, что еще более усугубляет положение, по сути, освящая само заблуждение и  недостаточные знания о себе, о собственном предназначении.  

По сути, (возьмем шире) для аварского (уже) народа проблема самосохранения кроется не в политике, которую ведут правительства государств, она кроется в собственном мышлении, в самосознании или в бессознательности, т.е. в тенденциях, которые сами же своим участием или безучастием бессознательно провоцируют, подталкивают и инициируют. Даже в самом сознательном решении максимально консолидированного современного общественного мнения аварцев кроется феноменально большая доля бессознательного – того, что предпринимается недостаточно осознанно, недостаточно обдуманно и рационально. 

Люди больше верят, чем знают и начинают верить раньше, чем успеют познать…

Комфортное будущее аварского народа не может заставить переживать ни Баку, ни Москву, ни Тбилиси. Уничижению аварского народа были обращены весьма внушительные усилия метрополий сначала в веке XIX-м, а за тем и XX-м. Сегодня на повестке стоит вопрос элементарного сосуществования различных народов и стремление метрополий «помочь» безболезненно распрощаться с собственной историей, с исторической памятью народа, который еще продолжает (вопреки реальности) мнить себя нацией. 
Слово нация, применительно к народам и этносам, лишь тешит самолюбие, как тешит дагестанское почти усыпленное устремление к собственной государственности российское конституционное определение Республики Дагестан в качестве «государства», призрачность которого была открыто заявлена дагестанцам еще И.Сталином на заре прошлого века в Темир-хан-Шуре.

Что же касается примеров самоопределения, которые нам довелось наблюдать на опыте народов Южной Осетии и Абхазии, которые обособились находясь по южную сторону от Большого хребта, то путь такого обособлению посредством войны не Путь вовсе. 

//Аналитическая служба «Alazan-INFO»